Мама, мне обнять тебя хочется, милая и на плечи твои положить самый дивный платок.
Но чужбина нас спрятала в яму постылую, где лежим без имен мы, и я превращаюсь в росток.
Потому, что чужая земля нестерпимою тяжестью, мама. Моя память жива, а бушлат продолжает гореть.
Я сквозь толщу земли пробиваюсь упрямо. Я Небесной Любовью расту сквозь безликую смерть.
Прорастаю чужбину, забвение, муку. Как хотел бы я эту преграду сломать.
Как хотелось бы мне целовать твои руки, быть с тобою, любовью своей согревать.
Мама, мне обнять тебя хочется, милая. И на плечи твои положить самый дивный платок.
Но чужбина нас спрятала в яму постылую, где лежим без имен мы, и я превращаюсь в росток.
Превращаюсь в деревья, цветы полевые, в облака. …Я спешу, ты давно меня ждешь.
Видишь, в небе летят птицы-тучи большие, прямо к отчему дому. Да сбудется дождь.
На ресницы твои я срываюсь поспешно. …Этим тихим дождем я вернулся домой, это я.
Нет покоя нигде мне, коль ты безутешна, так узнай же меня, дорогая моя.
Из забвения, боли я вырвался, мама. Я так жадно к земле припадаю родной.
Я вернулся к тебе, я такой, я упрямый. И теперь навсегда я останусь с тобой.