Бушует сад, похожий на заросший сказочный лес. Кустарник и деревья переплелись так, что расчищаем дорогу с помощью топора. Идем на запах. Душистый аромат накатывает волной, вот оно — деревце заветное с молодильными яблочками.
…Приехали в старый сад за антоновкой, чтобы замочить в тыкве, как когда-то делала бабушка Вера. Уже год как ее осиротевший домик с участком купили другие хозяева. Сад и огород им не нужен. Яблоки здесь разрешают рвать всем.
Сколько же бабушка успевала вложить любви и труда в эту землю! Какими вкусными были антоновка в тыкве, соленья и квашенья! В конце огорода бил маленький родник, заполняя копанку (ямку для полива). Как только бабушки не стало, копанка пересохла, родник ушел, словно понимая, что больше никто не будет так любить его.
Жизнь забрасывала меня в разные районы и города, но я всегда стремилась к ней, чтобы помочь, порадовать вкусненьким, обкосить траву вокруг двора.
Когда с косой меня увидела Валька Белая (прозвище по двору) бабушкина соседка, то снисходительно заулыбалась. Пока я подправляла косье, не выдержала: «Ты б вон Витьку позвала, он всем обкашивает, поранишься еще…»
Городские для Белой вроде инопланетян — не приучены к сельскому труду. Но она не учла, что я родилась и выросла в деревне и косить меня учили отец и дед. Коса ловко заиграла в моих руках, скошенная крапива ровными валиками ложилась под ноги. Валентина ушла, но еще долго настороженно наблюдала за мной из-за забора. В конце концов настороженность и холодок оттаяли.
— Наша. — Признала Белая.
А для меня главное — бабушкина радость. Два-три раза в месяц я приезжала к ней, где бы ни находилась. Я работала в тюрьме, начальником медицинской части, часто дежурила по ночам. Тревоги, ночные вызовы, а хотелось приезжать чаще. Как-то утром, после мучительно бессонной ночи, словно кто в грудь толкнул: «Бабушка!» Отпросилась с работы и помчалась к ней.
Дело было зимой. Декабрь. Все дороги замело. Еле доехали. Вбегаю в домик — дышать невозможно. Газ! Кинулась на кухню, так и есть: бабушка поставила чай, прилегла отдохнуть и уснула. Вода закипела, потушила огонь, а газ шел. Бабушку Веру спасло лишь то, что спальня дальше всего от кухни.
Бабушка старела. И я все сильнее волновалась за нее и летела к ней, как на крыльях. Да-да, в переносном и буквальном смысле слова. До сих пор с каким-то особенным чувством вспоминаю одно событие, приоткрывшее тайну чего-то неземного, возвышенного, показавшего силу любви к родному человеку.
Один из месяцев выдался особо напряженным. Я работала все выходные. В субботнюю ночь заснула только под утро, твердо решив, что на днях отложу все дела и поеду в Захарово к бабушке Вере. Перед сном вдруг четко и ясно представила дорогу в бабушкино село, как встаю с постели, выхожу и бегу, нет …уже лечу. Но лечу совсем низко, почти над дорогой.
Вот и бабушкин маленький домик, покрашенный синей краской, словно василечек в густой зелени трав. Опускаюсь на крыльцо, открываю двери и прохожу в спальню. Все хорошо. Бабушка крепко спит. Жива, здорова. Вдруг она просыпается и смотрит на меня. Почему-то понимаю, что могу испугать ее, прижимаю палец к губам и быстро выхожу из комнаты.
Я бы не придала значения этому полусну-полуяви и точно бы решила, что все это мне приснилось, но …ровно через неделю, в следующую субботу, я приехала к бабушке. Бабушка обрадовалась, как всегда засуетилась. Достала пышные гречневые блины, принялась жарить вкуснейшую яичницу из домашних яиц с солнечными желтками. Принесла вишневый кисель, больше похожий на мармелад. Пока я ела, радостно смотрела на меня и тихонечко вздыхала. И вдруг говорит.
— Ой, внученька, а ты мне давеча приснилась…
Я вздрогнула.
— Когда «давеча»?
— Да в прошлую субботу. Поворачиваюсь на кровати и вдруг вижу, ты стоишь и на меня смотришь. Только голая почему-то. Валька Белая сказала, к болезни это, болеешь ты, мол. Переживала за тебя.
Я вздрогнула, трухнуло меня основательно. Но я ничего не стала рассказывать бабушке о своем ночном полете. Все мое существо пронзило то самое, …что с точки зрения Вечности в отношениях людей и в наших способностях сокрыто гораздо большее. И теперь у меня нет сомнений, что душа и что-то непостижимое, непознанное, далекое и прекрасное — есть. Что тот заветный и удивительный ГОРНИЙ СВЕТЛЫЙ МИР существует. И мы в нем гораздо сильнее своей земной оболочки. Здесь можно летать и преодолевать любые расстояния в мгновение ока. Здесь вновь и вновь вопреки законам времени возвращаешься в родные места, туда, где живы наши близкие. И пропуск в этот мир один единственный — любовь.
В последние месяцы, дни и мгновения жизни бабушки рядом с нею были близкие, родные люди.
Поднимаю глаза к небу: «Царствие Небесное, родная». Знаю, сидит где-то там, на облачке такая родная моя бабулечка, помолодевшая, беззаботная, умеющая радоваться всему, как ребенок, и машет мне рукой. И летит сквозь время мысль: «Любите своих родных, любите, пока живы, будьте чаще рядом, дорожите друг другом!»
Жестокость жизни не приемля, но все же, подчиняясь ей.
Мы обреченно прячем в землю родных и близких нам людей.
И ветра страстные порывы, сплетаясь с шорохом листвы,
Слагаются в слова простые: Любите нас, пока мы живы. Без лжи. Без правил. Без игры.
Я есть Руня runja.ru Будьте здоровы и счастливы!