orig 3 11

Теория снега

Странное состояние охватило меня. Я почувствовала себя совсем маленькой девочкой. Словно нашлась тропинка, ведущая к заветной поляне, где мы все «родом из детства». И там, в той далекой счастливой стране девочка Нина взяла за руку обидевшуюся девочку Анастасию.

Теория снега

— Хватит дуться.

— А я не дуюсь. Сама начала.

— Я люблю тебя.

— И я тебя.

— Я всегда буду с тобой.

— И я. Мир?

— Мир. – Я обняла дочь и уже собралась уходить на работу.

— Я до сих пор очень боюсь одной вещи. – Вдруг призналась Настя.

— Расскажи. Вместе справимся.

— Я …я боюсь, что мы умрем…

— Ты боишься смерти?

— Нет, я знаю, что потом мы будем жить, только все будет по другому. …Просто вдруг мы начнем жить в других жизнях какими-нибудь другими существами. Как ты тогда узнаешь меня? Вдруг мы будем говорить на разных языках? Как сможем узнать друг друга? Я так боюсь тебя потерять.

— А кем мы будем? Драконами? Птицами? Мамонтами?

— Ну, например, я — пернатая собака. Ты — колючая кошка. – Предложила свой вариант следующей жизни Настя.

— Тогда, тогда, — немного растерялась я, — тогда пернатая собака подойдет к колючей кошке и потрется носом о ее нос. А еще собака нарисует на песке бабочку.

— А разве собаки умеют рисовать?

— Пернатые наверняка умеют. А еще я буду смотреть на тебя и думать: «Люблю. Люблю. Люблю». Ты обязательно почувствуешь. Потом что-нибудь спою для тебя. Вот так: У-у — у — у—— у — у — у — у.

— Здорово! Думаю мелодию любви можно спеть на любом языке. …А если я стану ланью, а ты тигром? И ты захочешь меня съесть? Как тогда? Как подойдем? Как приблизимся?

— Не знаю. – Растерялась я. – Надо подумать. Пора спать, малыш. Давай, я тебе сказку расскажу.

-Мою любимую? Про сверчка и звездочку?

Дети часто ставят нас в тупик своими вопросами. Теперь, кажется, что после этого разговора прошла целая вечность. Я уже почти совсем замерзла, но упрямо продолжала бродить вокруг забора и рассматривать снежинки. Снежинки падали на мои ледяные ладони и не таяли.

— Так скоро и сердце совсем заледенеет, как у Кая. – Промелькнуло в голове. – Ну и хорошо. Перестанет чувствовать, тосковать и страдать.

Не зря же доктор прописал мне помимо успокоительных препаратов еще и «научные теории». Вначале, правда, порекомендовал книги, быть больше на людях и какое ни будь интересное дело. Но книги я буквально «проглатывала», абсолютно не вдумываясь в содержание. Мои мысли все время возвращались в тот февральский день, к заборчику с дыркой в углу, откуда на дорогу выскочил вначале беспризорный котенок, а вслед за ним мой ребенок. Котенка судьба пощадила, проскочил между колес, несущегося на приличной скорости автомобиля, а моего ребенка нет.

С той поры я просто возненавидела всех этих орущих, пищащих, мяукающих бездомных тварей. Я то и раньше котов и кошек не особенно жаловала. Мне больше по душе собаки. Кошки мне кажутся какими-то притворными, лицемерными, вечные подлизы и попрошайки.

«Быть больше на людях» это тоже не для меня. Я домосед по жизни. Интересное дело? Было у меня увлечение – реставрировать старинную мебель. Но теперь все эти стульчики, сундучки, комодики вызывали лишь глухое раздражение.

— Я разделяю ваше горе и сочувствую вам, — доктор доверительно заглянул мне в глаза. — Но моя дорогая, ведь уже прошло четыре года. А вы по-прежнему в жуткой депрессии. Молодая красивая женщина совсем себя забросили.

Доктор по всякому пробовал «вытащить» меня из моего плотного кокона самоуничтожения и отречения от жизни. Теперь вот внешность затронул. Да только мне плевать на нее, если нет рядом дочурки, кровиночки моей. Губы предательски задергались, глаза наполнились влагой и я разревелась.

– Ну, вот опять. – Сокрушенно вздохнул Игорь Владимирович. – Ниночка, я не хотел вас обидеть. Вы молоды, внешность это дело наживное. Начнете кушать вовремя, витамины, свежий воздух, перестанете, слезы лить каждый день и все нормализуется.

Я зарыдала еще сильнее. Причем тут внешность?! Разве по ней я тоскую? Или по молодости? Даже если бы мне сказали обменять все мои неполные тридцать пять лет на жизнь моей дочери, я бы не раздумывая, согласилась. И кто сказал, что время лечит? В моей Вселенной оно меня просто медленно убивает, так уж быстрее бы.

Доктор вызвал медсестру, мне сделали укол. Медсестра и Игорь Владимирович проводила меня до самого выхода из больницы.

— И так, каждый раз. Убивается, как, бедняжечка. – Слышала я у себя за спиной шепот сердобольных старушек.

— Вы женщина образованная, читайте всякие научные теории, анализируйте, размышляйте. – Сказал напоследок доктор. — Может какая-нибудь «зацепит» и отвлечет.

Я как идеальный солдат, подчинилась. Последнее время моя жизнь напоминала мне заводную игрушку. С утра кто-то меня заводил, я вставала, умывалась, чистила зубы, одевалась, проглатывала еду, давно ставшую безвкусной, и шла на работу. Все делала автоматически. На качестве работы это не сказывалось. Моя работа в лаборатории как раз и предполагала контроль над процессами, доведенный до автоматизма. Я лаборант-технолог на витаминном комбинате. Слежу, чтобы все составляющие попадали в таблетки строго в нужном количестве, чтобы температура и влажность были в пределах указанной нормы. Так что мое превращение в робота мало кто заметил. Сочувствовать и жалеть уже, слава Богу, перестали. Четыре года – для людей это срок.

Когда я вечером приплелась домой, на кухне уже хлопотала мама.

— Я вот тут тебе котлетки домашние привезла, картошечку пожарила. Давай, поужинаем.

— Спасибо, мам, я на работе поела.

— Что ты ела? Ты посмотри на себя, в кого превратилась. Скелетик на ножках с вечно красными глазами.

— Ага, был у нас такой в школе, в кабинете биологии, мы его «шкелетик» звали.

— Все иронизируешь, а ведь уже давно бы пора за себя взяться. Глядишь, может, Толик вернулся бы. – Мама осеклась, это была запретная тема.

О муже я категорически не хотела разговаривать. Толик переехал к своей маме полгода назад. Я тоже так и не смогла простить его и просто сделала нашу совместную жизнь невыносимой постоянными упреками и обвинениями. Я считала, что если бы муж не задержался на работе и вовремя забрал Настю из детского сада, это бы не случилось.

Как назло, в тот февральский день, мы договорились, что Настю заберет он. Толик задержался на работе минут на сорок, мне перезванивать не стал. Почти всех детей родители уже забрали. Воспитательница одела Настю, и они вышли погулять перед детским садом. И тут появилась эта облезлая тварь, с переломанным хвостом. Потом воспитательница признается, что дети иногда подкармливают бездомных животных тем, что останется после еды.

— Но брать их в руки, мы категорически запрещаем. Я от Настеньки ни на шаг не отходила. – Оправдывалась молоденькая воспитательница. – Эта кошка хлеб схватила и бежать. …А там дорога, машины. Настя испугалась, что ее задавят, и побежала за ней. Да так быстро, я еле поспевала следом. Они на дорогу выскочили, через дыру в заборе, а у меня пальто зацепилось, пока я его сняла, пока пробралась через эту дыру. …Слышу страшный визг тормозов и все.

Действительно, «и все». А что еще? Разве можно изменить прошлое и настоящее? Воспитательницу уволили. Она очень боялась, что мы подадим на нее в суд. Директрису детского сада оштрафовали на приличную сумму за дыру в заборе. Забор починили, дыру заделали. Добавили в этом месте еще один переход. Водитель машины, сбивший Настю, отправился в тюрьму, за превышение скорости и убийство по неосторожности. Да только разве все это вернет нашу дочурку? Нашу смешливую, ласковую Настеньку, с длинными белокурыми косичками и синими, словно небо глазами.

— Что тебе Игорь Владимирович сказал? – Мамин вопрос буквально вырвал меня из водоворота воспоминаний, которые со временем ничуть не притуплялись, а становились все острее и острее.

— В принципе по поводу внешности, тоже, что и ты. А еще порекомендовал изучать научные теории. Книги я уже все в районной библиотеке перечитала.

Мама осталась ночевать у меня. Долго не спала. Все ходила вокруг на цыпочках, поправляла одеяло. Я притворилась, что крепко сплю. Ну, сколько можно ее расстраивать? И лишь только услышала, как из соседней комнаты донеслось легкое похрапывание и сопение, включила лампу и открыла очередной научный журнал.

Бессонница давно стала моим другом. Причем, не поспав ночь, я прекрасно себя чувствовала днем. Появлялась какая-то легкая эйфория, которая слегка притупляла сердечную боль и воспоминания.

«Теория снега». – Так называлась научная статья.

«Каждому школьнику знакомо утвержденье, что нет на свете двух одинаковых снежинок. Но это многократно пытались оспорить пытливые и дерзкие ученые умы. Уникальные исследования, проводившиеся в Калифорнийском технологическом университете, по всей видимости, наконец, поставят точку в этом вопросе.

Юный фермер Уилсон Элисон Бентли, по прозвищу «Снежинка» стал первопроходцем и создателем «теории снега». Уилсон жил в городе Джерико, на севере США, здесь снегопады обычное дело. С детства мальчик наблюдал за этим чудесным явлением природы: как с неба падают прекрасные снежинки и все разные. На 15-летие Бентли подарили по его просьбе микроскоп. Уилсон приспособил к нему фотоаппарат, чтобы сфотографировать увеличенные снежинки, но ничего не получалось. На доработку и усовершенствование аппаратуры ушло более пяти лет и лишь в 1885 году 15 января, был получен первый снимок.

За всю свою жизнь Уилсон сфотографировал 5000 снежинок, каждый раз удивляясь красоте и разнообразию этих миниатюрных шедевров природы. Работал всегда при минусовой температуре, чтобы снежинки не таяли, помещал их на черный фон, для отчетливости. Ученые и художники высоко ценили работы и усердие Бентли. На 65 году жизни Уилсон умер, так и не успев доказать, что одинаковых снежинок не бывает.

Ученые продолжили исследования «теории снега». Через сто лет исследователь Национального центра Атмосферных явлений Ненси Найт создала сравнительный каталог небесных кристаллов. В 1988 году Ненси искусственным путем вырастила два идентичных кристалла воды и доказала, что одинаковые снежинки могут появляться и это определяется лишь теорией вероятности.

— Но это исключительное явление, — оговорилась Ненси во время защиты своей работы, — так как количество вариантов внешнего вида, может колебаться в пределах 10 в 158-й степени. Это вдвое больше, чем количество атомов во Вселенной.

На днях профессор физики Калифорнийского университета Кэннет Либбрехт заявил.

— Если вы нашли две одинаковых снежинки, то они все равно имеют различия на микроскопическом уровне.

Все это показалось бы детской забавой, начиная с Уилсона, но параллельно ученые изучают природу снега и снежных облаков, влияние этих процессов на климатические явления. Знания необычных и малоизученных свойств льда могут помочь людям отсрочить процессы глобального потепления и массового таяния ледников, повернуть необратимые изменения в свою пользу…

— Вот так вот, от снежинки, до предотвращения апокалипсиса. – Я отложила журнал и задумалась.

Впервые, после всего прочитанного, «теория снега» меня зацепила. Под утро я заснула крепким сном. Но ночной кошмар разбудил и принес поток слез.

Сердце гулко и больно бьется в груди. Я бегу по обледеневшей тропинке, а впереди маячит голубенькое, как подснежник, пальто Настеньки. Уж я то, не то, что эти. Я догоню, в который раз твержу я себе. Добегаю до злополучной дыры в заборе и понимаю, что «попалась на крючок». Щербатая дыра зацепила меня и нахально улыбается всем своим беззубым ртом.

— Шалишь, не уйдеш-ш-ш.

Я «трепыхаюсь» изо всех сил, как пойманная рыба, но проклятая дыра держит крепко. Ночной кошмар всегда заканчивается одинаково, я так и не успеваю поймать Настю. Визг тормозов и все…

Я проснулась с лицом мокрым от слез, опухшими и красными глазами и стала собираться на работу.

— Ты куда? – Окликнула меня мама с тревогой в голосе.

— На работу.

— Так сегодня выходной.

Я совсем потеряла счет дням. Все они словно слились для меня в один бесконечный день и в одну долгую ночь.

— Пойду, прогуляюсь.

Мама подошла и крепко обняла меня.

— Только не ходи туда, пожалуйста, к тому забору. Хорошо? Лучше мы с тобой после обеда съездим на кладбище. …Если хочешь.

Я поспешно кивнула и, пряча глаза, оделась. Ну как я могу пообещать невозможное? Конечно же, как всегда, я поехала туда, к детскому саду, на то самое место. И бродила там целый день, как привидение. После обеда похолодало, январское солнышко заволокли большие снежные тучи, и началась самая настоящая метель. Вокруг меня кружились снежинки, маленькие, побольше, совсем большие. Я невольно стала рассматривать их и вспомнила о «теории снега». Я начала искать две одинаковые снежинки и слезы перестали капать из моих глаз. А те, что были, давно замерзли на щеках. Снежинки кружились вокруг, а я бежала вслед за ними, как маленькая. Ловила на ладони и близко-близко подносила к лицу, стараясь лучше рассмотреть. И буквально налетела с разбега на пожилого мужчину.

— Пытаетесь найти одинаковые?

Я испуганно подскочила. – Извините.

— Вряд ли получится. Это считается большим везеньем. Их тогда сразу съесть надо.

— Кого съесть? – Не поняла я.

— Снежинки. Как цветки сирени из трех или пяти лепестков. Съесть на счастье. А вы разве в детстве не ели?

Я неуверенно пожала плечами.

— Не помню, может, и ели.

— Эх, молодо-зелено. Память девичья.

Из кустов раздалось пронзительное мяуканье, и на дорогу выбежал маленький тощий облезлый котенок с переломанным хвостом.

— Иди сюда, страшунчик. – Старик достал вкусно пахнущий кусочек и котенок сам прыгнул ему в руки.

— Бросьте, он лишайный.

— Ничего, вылечим. У меня в этот садик внучка ходит. Лучше я его домой заберу, подлечу. А то дети котов здесь постоянно подкармливают. – Словно оправдывался передо мной старик. – Пусть одним бездомным станет меньше.

Что-то перевернулось в моей душе. Я шагнула навстречу мужчине.

— А дайте-ка, дайте его мне.

— Вы же боитесь, он лишайный. – Удивился старичок такой резкой перемене.

— Ничего, вылечу.

Превозмогая самые противоречивые чувства: жалость, тревогу, отвращение и ненависть, я завернула это дрожащее создание в свой шарф и бережно прижала к себе.

— До свидания.

— До свидания.

Когда я подошла к автобусной остановке, старичок все еще смотрел мне вслед. И вдруг, я заметила на своем рукаве две огромные, словно нарисованные, абсолютно одинаковые снежинки. Или мне это только показалось? Ведь как там писали, «…это еще надо проверить на микроскопическом уровне». Но я просто подняла руку и слизнула снежинки, как мороженое, на счастье. Старичок тоже поднял руку и помахал мне, будто догадался, что я нашла две одинаковые снежинки.

Домой приехала поздно. Мама, увидев мою находку, заохала и заахала, что это страшная зараза, и мы все обязательно заразимся. Но я так решительно принялась заботиться об этом страшном звереныше, что мама быстро засобиралась домой. Утром я отпросилась с работы и поехала в ветеринарную клинику. Кукараче, — так назвала я котенка, — там назначили лечение. Купив все необходимое, села в автобус и вышла на остановке, возле кладбища.

Возле Настиной могилки снег был тщательно расчищен, и стояли свежие алые розы.

— Наверное, Толик сегодня приходил. – Мелькнуло у меня в голове.

Я опустила котенка на снег. Котенок подошел к самому надгробию и принялся обнюхивать его, затем замер, словно сфинкс. Не помню, сколько мы просидели в этой затянувшейся минуте молчания.

— Знакомься, Настя, это Кукарача. – Прошептала я.

И вдруг почувствовала, как кто-то словно вытащил все занозы из моего сердца. Пересилив свою ненависть и обиду, я обрела нечто большее и мое черное горе, моя безграничная печаль наконец-то стали светлее.

На мое плечо легла рука. Я вздрогнула и обернулась, рядом стоял Толик.

— Вот, принесла Настеньке показать. Это Кукарача.

— По-моему она хочет есть. – Муж наклонился, поднял меня вместе с Кукарачей и прижал к себе.

И тут меня опять прорвало. Я плакала и просила у Толика прощения за свою жестокость, лепетала что-то о теории снега, одинаковых снежинках и незнакомце, которого встретила вчера, о том, что у Кукарачи лишай и ее нельзя брать ее голыми руками.

Толик все крепче прижимал меня к себе.

Началась метель, и мы поехали домой.

Снежинки вокруг нас кружились быстрее и быстрее. Огромные, красивые, пушистые и все одинаковые. Мы с Толиком хватались за них и взмывали в воздух, а когда поднялись высоко-высоко, то на одной из снежинок я увидела Настю.

— Я так рада, что ты забрала Кукарачу.

Я открыла глаза.

— Доброе утро. – На кровать присел Толик. – Пойдем, я уже завтрак приготовил. Ты так хорошо улыбалась во сне. Что снилось?

— Настя. – Тихо ответила я и впервые не заплакала. — Она сказала, хорошо, что я забрала Кукарачу.

Из-под кровати показалась Кукарача и замурлыкала. Мурлыкала долго, протяжно и мелодично, с выражением.

— По-моему, она что-то поет. – Изумился муж.

Я поверила в теорию относительности и поверила в «теорию снега». Маленькая снежинка, самым странным и непредсказуемым образом, вывела меня из страшного сумрака моего сознания. Словно вытащила вслед за собой в окружающий мир, полный жизни, чувств и тех, кто нуждается во мне здесь и сейчас. И еще я точно знаю, что есть где-то в безграничной Вселенной место, где мы обязательно с Настенькой встретимся. И неважно, кем мы будем на тот момент, пернатой собакой или крылатой кошкой, главное – любовь и мелодия. Или мелодия любви, как говорила Настя и поет Кукарача.

Я есть Руня runja.ru Будьте здоровы и счастливы!

Поделиться ссылкой:

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте как обрабатываются ваши данные комментариев.