orig 2 5

Мой голубой помощник. Записки Марго

Рабочий день начался как обычно. Пришел новый этап. И всех начальников служб начальник вызвал на распределение. Это значит, все начальники служб собираются вместе. 
Вызываются по одному вновь прибывшие осужденные.
Мы рассматриваем личные дела и знакомимся с людьми.
— Вы должны знать и видеть, кто на что способен. И что от них ждать. — Всегда напоминают старшие офицеры.
Я прибежала на распределение в конце. Моя задача, как начальника медицинской части, тоже была важной, сразу изолировать туббольных, ВИЧ-инфицированных, которых становилось с каждым распределением все больше и больше. Особенно щедро «подбрасывала» проституток Москва.
Молодые, красивые девчонки, лет по 18-20, но уже с таким страшным диагнозом — СПИД, ВИЧ-инфекция, через одну наркоманки.
Эта девочка, из вновь прибывших осужденных, бросалась в глаза своей хрупкостью и красотой. Бархатная белоснежная кожа. Точеная тоненькая талия. Маленькие ручки и ножки. Длинные, аккуратно завитые блестящие локоны. Огромные натуральные пушистые ресницы и небесно-голубые глаза. Серо-голубой свитер, джинсы и серая умопомрачительная шляпа.
— Хороша. — Во мне встрепенулся писатель, поэт и художник.
Я уже придумала в голове целую драму, как красавица упала на самое дно жизни.
Но тут позвонили. Меня уже требовали на КПП, потому что осужденный из предпоследнего этапа проглотил гвоздь.
Проглотил, конечно, из вредности и глупости. А скорее по привычке, к нам он пришел со строгого режима, как отличившийся в труде и поведении. Но отказаться периодически глотать гвозди, наверное, это было выше его сил.
Чуть что не так, наши подопечные сразу строчили письма президенту и Патриарху Всея Руси. И как ни странно, они доходили. Вот попробуй, напиши обычный человек письмо президенту или Патриарху.
А это ведь не обычные люди, обездоленные. Сразу же наезжали всякие строгие комиссии. А ну-ка тут осужденных угнетают. Но угнетать, даже самых отъявленных бездельников, тунеядцев и негодяев, было очень трудно.
Даже на работу осужденных без добровольного согласия «устроить» или заставить выйти, уговорить достаточно проблематично. Некоторые так тупели от того, что можно не работать, все равно накормят, что могли целый день пролежать на кровати. Еще жутко возмущаясь, что приходится выходить на построение.
Среди осужденных были разные люди.
Были нормальные, попавшие по неосторожности, досадной случайности, чужой или собственной глупости.
Были «правильные», соблюдавшие космические правила.
Были «старой закалки», соблюдавшие воровские законы.
Были тунеядцы и «шелупонь».
Были наркоманы и бомжи.
Были проститутки и мелкие воровки.
Алиментщики, детоубийцы и просто убийцы, отправленные к нам со строго режима за хорошее поведение и т. д.
Наверное, звучит ужасно: детоубийца — Анна Такая-то, направлена на общий режим со строгого за хорошее поведение и добросовестный труд.
Хотя, по космическим законам мы все имеем право на прощение.
И каждый ищет свое «место» под солнцем.
Мы быстренько погрузили в зеленый уазик «гвоздеглотателя» и доставили в хирургическое отделение.
Тут подоспел бомж с белой горячкой, прибывший по этапу несколько дней назад. И понеслось. С бомжом мы поехали сразу на область, в наркологический диспансер. На работу в этот день я так и не попала, да и домой попала достаточно поздно.
Когда я на следующий день приехала на работу, то первым делом попросила, чтобы охрана привела ко мне девушку из Москвы, прибывшую вчера по этапу.
— Какую девушку? — Растерялся дежурный.
— Вчерашнюю, из Москвы.
— Так вчера только мужчин привезли. Но я понял, …одну минуточку. Дежурный по КПП связался по рации с другим дежурным.
И через несколько минут в моем кабинете стояла моя голубоглазая москвичка. Но как оказалось на самом деле …москвич.
Длинные локоны уже обстригли, на круглой голове топорщился смешной ершик. А стильную одежду заменила казенная.
— Эк, тебя угораздило. — Только и нашлось у меня.
После стольких лет работы в закрытой военной системе меня трудно чем-то удивить. Но москвич удивил.
— Аня. Меня зовут Аня. То есть Сергей, — спохватился парень.
Парень так горячо затараторил и потянулся ко мне, что я невольно отдвинулась, поближе к тревожной кнопке. Ведь уже было, что наркоманы прыгали через стол, требуя наркотики.
И невольно вспомнила Булгакова.
— Фрида, меня зовут Фрида. Попросите, чтобы не приносили платок.
— Я буду стараться, очень стараться. Оставьте меня здесь, при медчасти. Не хочу туда. Там все страшные, гадкие, там бомжи. Я рисую хорошо и цветы вам сажать буду, за клумбами ухаживать…
Я задумалась. Пока я размышляла о своем офицерском. Парень рассказал о себе. Учился в МГУ, родители попали в ДТП и паренька кто-то подсадил на наркотики. Этот кто-то впоследствии отобрал у Сергея двушку за долги. И сердобольно «пристроил» оказавшегося на улице парня на содержание к немцу. Но через год немцу захотелось «свежины» и немец парня выгнал. Привыкший к красивой жизни и наркотикам Сергей пошел воровать. На первой же краже попался с поличным.
— Эх, ты. Лучшие годы коту под хвост. Ладно, попрошу, чтобы тебя к медчасти приписали.
Сережа-Аня оказался на удивление трудолюбивым. С самого раннего утра мой помощник рыхлил землю и поливал саженцы. С удовольствием копошился в земле. К лету вокруг медчасти расцвели дивные клумбы. И даже самые матерые осужденные с удовольствием любовались на буйное цветение.
— Может, красота когда-нибудь все-таки спасет мир? 
Важно то, что ты делаешь для других, как думаешь и как поступаешь. За что стоишь.
Писатель, доктор, лауреат губернаторской премии, офицер Марго
Мой голубой помощник. Записки Марго
Маргарита Яковлева&Маргарита Алехина&Руня&Марго
…Меня долгое время после выхода на пенсию «раскручивали» на служебные откровения.
— Мол, если напишешь о своей работе, это будет бестселлер. Поможем. Пиши.
Но о страшном, плохом, трудном, о предательстве, несправедливости и ненависти писать надо светло. Писать о зле можно только тогда, когда оно перегорело и перебродило, сгнило, как мертвое человеческое тело и взошло цветами и травами. Поэтому я пишу …музыку, сказки для детей, рисую.
Рассказываю только о том, что приемлемо и допустимо по отношению к прошлому, настоящему и будущему.
Мои воспоминания и записки без осуждений и оценок. Акценты и оценки расставит время.
Я очень осторожна со словом.
Я робею и благоговею перед ним.
Словом можно оживить и словом можно убить.
В моих руках всегда были судьбы.
В душе — сердца других людей. И они до сих пор со мной и во мне.
Иллюстрации к своим книгам рисую сама. Это иллюстрации к сказке «Чудеса, случайтесь!»
Мой голубой помощник. Записки Марго
 
 
Мой голубой помощник. Записки Марго
 
Мой голубой помощник. Записки Марго
 

Мои книги можно посмотреть здесь:

Чудеса, случайтесь!

Лесной приют

Я есть Руня runja.ru 

 Будьте здоровы и счастливы!

Поделиться ссылкой:

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте как обрабатываются ваши данные комментариев.